Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

Гаор медленно, преодолевая тупую тянущую боль во всем теле, подтянул выброшенные вперёд руки, отжался от пола и встал на четвереньки, на колени, во весь рост.

— Рыжий, — Фрегор пытливо и как-то неуверенно смотрел ему в лицо, — я сдал тебя в аренду. На семь суток. Ты будешь называть его «мой господин». Выполняй все его приказы. Ты понял?

— Да, хозяин, — прохрипел Гаор.

Фрегор отвернулся и сразу будто забыл о нём. Попрощавшись с Венном взмахом руки, он ушёл.

Гаор и Венн остались вдвоем. И уже Венн внимательно, пристально оглядел стоящего перед ним голого худого раба с беспорядочно свисавшими на глаза прядями волос непонятного бурого цвета, растрёпанными усами и бородой. Ставшая за эти дни тюремно-белой, почти прозрачная кожа покрыта ссадинами, старыми и недавними синяками, розовыми пятнышками ожогов. Сизые и большие, словно раздутые, кисти отделены от предплечий синими вдавленными в кожу «браслетами» — следами от спецнаручников…

— Обработали тебя… — Венн покачал головой и улыбнулся, — по первому разряду.

Гаор не счёл эту фразу нуждающейся в ответе. И угадал. Во всяком случае, удара не последовало. Венн посмотрел на свои часы и присвистнул:

— Однако… время поджимает. Так, Рыжий, одеться сможешь? — и коротким взмахом показал на стоявший в дальнем углу стул.

Повернувшись в указанном направлении, Гаор увидел аккуратно сложенную одежду, на спинке стула висела кожаная шофёрская куртка, а под стулом стояли начищенные ботинки. Его одежда? Ну да, его раздели тогда, перед током. И… да, его спросили.

— Да, мой господин.

— Тогда одевайся и побыстрее.

— Да, мой господин.

Но быстро, конечно, не получалось: пальцы не справлялись ни с пуговицами на рубашке, ни со шнурками у ботинок.

— Завяжи, чтоб не свалились, — нетерпеливо распорядился Венн, — и пошли.

— Да, мой господин.

Гаор кое-как прихватил шнурки, надел поверх не застёгнутой рубашки куртку. Никогда, даже совсем пьяным, он не был так небрежен в одежде, но… аггелы в Тарктаре, сволочь спешит и за промедление точно ввалит, а у него и так живого места не осталось.

— Готов? Пошли.

— Да, мой господин.

Гаор ожидал, что они выйдут в коридор, но Венн подошёл к одной из бархатных занавесей, которые Гаор посчитал оконными. За занавесью оказалась глухая стена, расколовшаяся дверью лифта. Кабина была освещена и достаточно свободна, во всяком случае ему не пришлось стоять вплотную к новому хозяину, временному, но от этого не менее опасному.

Из лифта они вышли прямо в маленький, на полудюжину машин, гараж, где сейчас стояли две: маленький трейлер — такой он водил у Сторрама — и знакомая легковушка. Но… но он не может вести. Ему бы дойти и не упасть, глаза опять болят и руки ни к аггелу.

Венн открыл заднюю дверцу.

— Залезай и ложись на сиденье. Там одеяло есть. Накройся, и чтоб тебя не видно и не слышно. Понял?

— Да, мой господин, — ответил Гаор, влезая в машину.

Он лёг, накрылся, как и было велено, тёмным, чуть мягче обычного солдатского, и таким же шершавым, одеялом. Он ещё услышал, как завели мотор, но, как тронулись, не ощутил, провалившись в спасительное забытьё…

Венн вёл машину в своей обычной манере. Разумеется, никто и никогда не посмел бы его остановить и проверить тёмную массу на заднем сиденье, но и мало ли что. Ехать через город и предусмотреть, кто и где увидит небывалую картину: раб-пассажир при свободном шофёре, — невозможно. Ну что ж, в предварительном итоге… сделано неплохо, даже изящно. Без наклапдок и нестыковок. Но есть один, пока неясный момент. Почему-то капитан Гравинг Ремниш настолько заинтересовался новым прессом и его возвращением хозяину, что сумел втиснуться в процесс и целых три с половиной доли контактировал. Ничего серьёзного и перспективного ни сказано, ни сделано не было, но… непонятно. Это надо будет выяснить. Максимально аккуратною. Теперь дальше. Крыша у Рыжего, вроде бы, уцелела, что удивительно, но приятно. Остальное восстановимо, что также… приятно и удивительно. Поразительная живучесть. «Хотя не будем спешить с выводами, — остановил он сам себя, — подождем компетентного мнения».

Где-то в Аргате

Ехали долго. Во всяком случае, Гаор несколько раз приходил ненадолго в себя и снова терял сознание, пока не очнулся окончательно. Машина стоит, дверца распахнута, и чужая рука дёргает его за волосы.

— Рыжий! — нетерпеливо позвали его. — Вылезай, быстрее.

— Да, мой господин, — прохрипел он, барахтаясь в ставшем отчего-то очень тесном салоне.

А когда вылез и огляделся… подземный гараж. Опять. И как всегда:

— Иди за мной.

— Да, мой господин.

Очередной лифт, маленький, на четверых, не больше, недолгое движение вверх, лифт открылся прямо в прихожую.

— Вот и приехали, — весело сообщил ему новый хозяин, входя в небольшую жилую комнату. — Побудешь пока здесь. Сейчас раздевайся и иди в душ. Вымоешься, как следует, а то несёт от тебя. Грязное кидай в ящик, всё нужное там есть.

— Да, мой господин, — Гаор побрёл в указанном направлении, толком даже не оглядевшись и не поняв, что такого особого в этой комнате.

Душ был обычный. Но… не рабский. Примерно такой, только гораздо меньше, был в той квартире, которую он снимал на дембеле. И раздеваясь, складывая бельё и рубашку в высокий пустой ящик для грязного, вешая брюки и куртку на вешалку, он вроде бы стал уже вполне нормально соображать. Так, мыло, мочалка… мыло было хорошим, лучше того, что он покупал себе на дембеле. Он вошёл в отгороженную от ванной полупрозрачной занавеской душевую кабинку и включил воду. Ванна здесь тоже была, но ему велели вымыться, а не разрешили принять ванну, такое удовольствие у него вообще только пару раз в жизни и было, в солдатском санатории и еще… был случай. Ладно, чего вспоминать. Было — не было, забудь, как не было. Мыло душистое, но вроде Венн с мальчиками не балуется, хотя… аггел их знает, а ему не отбиться, руки как не его, да и… теперь-то не ему, нелюди, трепыхаться. И тут же понял, что нет, даже сейчас, всё равно не дастся. Руки-то… свободны, в квартире они одни, и никого ни в чём он не подставит.

Гаор тщательно, невольно наслаждаясь и давно не испытанным им одиночеством, и хорошим мылом, и свободой рук, вымылся и с сожалением выключил воду. Его не торопили, но и наглеть не стоит. И уже вытираясь, он обнаружил вещь, о существовании которой успел давно позабыть: высокое узкое зеркало. И остановился перед ним, удивлённо, как кого-то незнакомого, разглядывая себя. В последний раз он видел себя вот так во весь рост… да здесь же, в Аргате, в Ведомстве Юстиции,